Литературный вечер у Фёдора
— О, Максим, какие люди! — театрально-шаляпинским голосом нас встретил хозяин вечеринки, одетый в странные чёрные шёлковые брюки, белую рубашку и бархатный фиолетовый пиджак. — Я смотрю, ты не один…
— Привет, Фёдор. Да, я со спутницей. Это… — Макс не успел договорить, как его перебили.
— Евгения! Конечно же, я вас знаю! Ваш бестселлер «Полтора года» — феноменален! — сказав это, Фёдор Шаляпин (так я его про себя назвала, не запомнив настоящей фамилии) взял мою ладонь и поцеловал жирными губами.
— Рада знакомству, — ответила я и захотела скорее помыть руку. — А где у вас тут туалет?
— Прямо по коридору.
— Спасибо.
Сняв кроссовки и повесив плащ на крючок, я пошла по светлому паркету в сторону дамской комнаты через зал, в котором всё было задымлено сигаретами, играл какой-то современный джаз и куча разодетых людей что-то оживлённо обсуждали. Я испугалась, что со мной может опять случиться паническая атака. Такие сборища никогда не предвещали ничего хорошего.
Отмыв поцелуй Шаляпина от своей руки в старом советском туалете, я почувствовала, как тампон начал проситься наружу… Месячные были в самом разгаре, и в этой бесконечной суматохе я о них постоянно забывала. Туалет и ванна были не сдвоенными, поэтому пришлось выходить из одной комнатки и перебегать в другую.
Я открыла дверь ванной, полная готовности незаметно проскользнуть в туалет, как меня застали врасплох. Целая толпа людей стояла в коридоре в предводительстве с Шаляпиным, от которого пахло виски и какими-то шоколадными духами.
— Евгения, — Фёдор подошёл ко мне и обнял за плечи. — Наш почётный гость! Думаю, её не надо представлять — это автор легендарной книги «Полтора года»!
Все люди, а было их человек 15, зааплодировали. Я даже не успела понять, что было быстрее: надвигающаяся паническая атака или прорывающийся на свободу тампон. Как же я не любила все эти встречи и похвалу! Именно поэтому я предпочла жить в Европе, где меня никто не знает.
— Спасибо вам всем большое! — еле выдавила из себя я.
— Евгения, вы не почитаете нам сегодня что-нибудь?
— У меня ничего нет, —Что? Какой ещё «почитать»?
— У меня есть ваша книга, может быть, прочтёте какой-нибудь фрагмент? — Фёдор оказался настойчивым, что начало меня жутко раздражать, и я не сдержалась.
— Да, только можно сначала поменяю тампон?
В коридоре повисла пауза, я выскользнула из объятий Шаляпина, зашла в туалет и закрыла дверь на щеколду.
«Ну писатели такие люди, что вы хотите?», — через дверь я услышала голос оправдывающегося Фёдора, и где-то в шебаршащей толпе фирменную фразу Макса: «Обожаю».
В какой-то момент я почувствовала неловкость, но потом задумалась: они бы меня ещё из туалета встретили, ну в самом деле! Однако на смену дерзости — резко пришло чувство, словно моё горло сжимается, и у кислорода нет ни малейшего шанса попасть в лёгкие, а вдобавок ко всему появилась дрожь в руках. Я попыталась максимально расслабиться, чтобы сделать дело, ради которого я закрылась в туалете. Тогда же я решила, что надо обязательно попросить воды у Шаляпина, чтобы выпить «Ксанекс», который я случайно обнаружила в кармане плаща, пока мы ехали с Максом в такси.
Выйдя из туалета, я прошла в гостиную, где все гости были рассредоточены по разным углам, а Шаляпин стоял в центре зала и общался с Максом.
— Фёдор, у кого я могу попросить стакан воды?
— О, Евгения, как ваш тампон? — спросил он, как мне показалось, не услышав моего первого вопроса.
— Отлично. Воды где можно попить?
— Сходите на кухню. Как выйдете из зала, повернёте налево и прямо по коридору до конца.
— Спасибо!
— И, Евгения, мы ждём вашего выступления, — сказал Фёдор и расплылся в улыбке. Мне очень хотелось разозлиться на Шаляпина, но я так и не смогла. Его непосредственность подкупала.
Дойдя до места, я увидела там красивую худую девушку, примерно мою ровесницу, которая, как заведённая, хлопотала по кухне.
— Здравствуйте.
— Ой, здравствуйте! — девушка вытерла мокрую руку о фартук и протянула её мне.
— Можно у вас попросить стакан воды? — я пожала руку в ответ.
— Да-да, конечно, одну секунду.
На кухне всё опять заплясало в бешеном ритме, а через мгновение перед мной стоял красивый стакан — с водой, кубиком льда и долькой лимона.
— Спасибо вам, можно было так и не заморачиваться, мне всего лишь таблетку запить…
— Ой, вы себя плохо чувствуете? Может, тогда чай? Или порошок от жара развести? — засуетилась хозяйка.
От такой чрезмерной заботы я чуть не подавилась таблеткой.
— Нет, нет, я не простыла, просто врач прописал один препарат. Для профилактики.
— Поняла… — девушка задумчиво на меня взглянула. — Я, кстати, София. Жена Фёдора.
— Очень приятно, Женя.
— А я вас узнала. Только недавно закончила читать «Полтора года».
— И как вам? — я никогда не спрашивала мнение людей о своей книге, но сейчас почему-то стало интересно.
— Ой, — София покраснела. — Вы что? Разве я могу что-то сказать…
Не успела София закончить, как на кухню завалилась кучка пьянствующих литераторов и заявила, что у них закончилась выпивка. София, улыбнувшись, забрала их бокалы, выдала им чистые, налила туда алкоголь, и те ушли восвояси.
— Евгения, я бы с радостью с вами поговорила, но мне тут надо… В общем, вы понимаете.
— Да, да, конечно! Извините.
Я ушла, оставив Софию на маленькой кухне такой большой высотки.
В целом, вечеринка была ничего. Кто-то читал стихи, кто-то прозу, все вели вполне себе светские беседы, несмотря на то, что пили, как заправские екатеринбургские алкаши. И я бы рада их осудить, но сама была ещё той пьянчужкой. В этом празднестве, словно в вальсе, крутилась Софья. Приносила канапе, уносила бокалы, подливала поэтессам, в то время как Шаляпин ни разу на неё не посмотрел. Было очевидно, что каждому из них отведена своя роль, которую они безупречно исполняли. И неожиданно для самой себя — я ощутила чувство зависти. Да, я завидовала Софье, её женственности, хозяйственности, красоте, даже её миниатюрным ступнями с аккуратным педикюром и чёрному трикотажному платью в пол, облегающему её аппетитные формы. Что уж говорить о густых кудрявых волосах, небрежно спадающих по её плечам… Казалось, будто всё было идеальным в этой женщине. И не нужно ей ни признания, ни гонораров от издателей, ни «Ксанекса» тревожными субботними вечерами. Она, наверное, даже тампонами не пользуется, а только прокладками, как истинная леди. Иными словами, не было сомнений, что эта женщина занимала своё надёжное и пригретое место рядом с Шаляпиным, а большего ей ничего и не надо было.
Мой взгляд упал на парочку геев, допивавших шампанское, которое принёс Макс и которое пыталась оплатить я. Благодаря таблеткам обошлось без накатывающий и душащей волны паники, но я всё равно напряглась. Мне безумно не хотелось брать денег у отца, а обналичить счёт в Швеции дистанционно я не могла, поэтому решила, что пока буду расплачиваться кредиткой на 600 000 рублей, которая давно пылилась в кошельке… Поразительная вещь начинает с тобой происходить, когда ты осознаешь, что скоро останешься совсем без денег. В голове начинают всплывать все те суммы, которые ты тратил, но мог бы этого и не делать: 1000 крон за «Пьяного водителя», сборы у Беатрис и — о боже — платье Ellie Saab для Юли. Мне кажется, оно стоило порядка 200 000 рублей. С моим привычным образом жизни мне этого хватило бы от силы на месяц, но есть же и те, кто на такие деньги живёт полгода, а то и год. У меня не было ни малейшего представления, что я буду делать по возвращению в Стокгольм, а ещё бóльшее недоумение вызывало то, как я могла потратить все свои деньги и даже не заметить этого?
— Ты чего скучаешь? — рядом со мной плюхнулся Макс. В точно такое же винтажное кресло, в котором сидел и я.
— Не скучаю, а пытаюсь понять, в какой именно момент я свернула в своей жизни не туда.
— Ц! — цыкнул Макс. — Думаешь, я привёл тебя сюда, на легендарные литературные квартирники Фёдора, чтобы ты сидела и думала о своей жалкой жизни?
— Я ничего другого не умею.
— Так пора учиться, Женечка, не маленькая уже, — Макс произнёс это так, словно он старенькая любвеобильная бабуля-наседка.
— Что у вас с Машей?
— А что у нас с Машей?
— Я видела, как вы общаетесь…
— Ну ты побудь пять лет в браке, и я посмотрю на тебя.
— Фу, — я поморщилась и замухнула рюмку коньяка, которую мне заботливо принесла Софья. — Боже упаси.
— Да, и ещё она беременна. Беременные всегда мерзкие.
— Чего? — я не могла поверить своим ушам. — Ты шутишь?
— Я похож на шутника? — нарочито серьёзно спросил Макс, что я не смогла сдержать смешок.
— Конечно, нет. Просто я удивлена…
— Чему? Ты с ней не общалась почти десять лет. Она за это время не то, что родить, умереть могла бы успеть.
— Ну да, я хуёвая подруга.
— А почему ты не спрашиваешь про Кира? — совершенно неожиданно спросил Макс, и внутри всё похолодело.
— Не знаю… А ты до сих пор работаешь в той же компании?
— Да, я теперь в должности Кира, а его перевели в лондонское отделение.
— Куда? — я поперхнулась содержимым ещё одной закинутой на нервной почве рюмашки.
— В Лондоне он, говорю. Женат. Есть сын.
У меня не было никаких душевных сил что-либо ответить Максу. Если бы на тот момент у меня была хоть малейшая идея о том, что мне пытается всем происходящим сказать жизнь, я бы в этот же момент последовала её мудрому совету. Но я ничего не понимала. Не понимала и откровенно охуевала.
— Жень, ты скучная. Я прям сейчас встану и уйду. Или заставлю тебя читать фрагмент из твоей книги…
— Да я просто лечу в Лондон послезавтра…
— О, вот как! Хочешь, узнаю адрес Кира?
— Нет! — вскрикнула я. — Хватит с меня.
— Чего с тебя хватит?
— Моей единоутробной сестры, пытавшейся меня убить, Дениса с Викой и того, что я в одночасье стала бомжом.
— Пф! Жень, поверь мне, это ерунда.
— Ты много знаешь, я смотрю.
— Не так много, но это ещё не самое страшное. Вот если бы у тебя нашли рак, я бы посидел и погоревал с тобой, а сейчас пошли бухать.
— Если бы у меня нашли рак — я бы как раз и пошла бухать, а не сидела бы и горевала. Горевать можно тогда, когда у тебя всё хорошо, в остальных случаях — это преступление.
— Ну ты напросилась!
Я вопросительно посмотрела на Макса, который встал посреди комнаты и, подняв свой бокал, сказал:
— Дорогие друзья! Наш гость Евгения готова прочитать отрывок из её легендарного романа «Полтора года». Просим!
Все зааплодировали, и Макс сделал приглашающий жест к стулу, где была сымпровизированная сцена. Мне захотелось ударить его, но я сдержалась и нехотя встала, показав Софье на пустую рюмку коньяка. Та меня сразу же поняла и через мгновение рядом со стулом, где мне предстояло сидеть и читать свою книгу, уже стояла наполненная рюмка.
— Если честно, не очень-то и готова… — вздохнув, я окинула взглядом целую толпу сидевших и стоявших вокруг меня людей. И то ли это был алкоголь, то ли они правда были счастливы моему предстоящему выступлению, но глаза каждого сияли искренней щенячьей радостью.
Через мгновение хлопотливая София поднесла мне книгу. Я не знала, что именно я буду читать, поэтому решила просто понадеяться на судьбу и прочесть то, что случайно открою.
— Поддержим Евгению! — сказал улыбающийся Фёдор. И все опять захлопали, пока его хозяйственная красотка жена ходила между гостями и собирала пустые бокалы. В голове опять проскользнула мысль: «Ну во что мне и другим несчастным женщинам ещё нужно от этой жизни?».
— Так, начнём.
Я открыла книгу на случайной странице и, пролистав до следующей главы, чтобы это был не вырванный кусок, начала читать.
***
Подняв глаза, я увидела с десяток завороженно глядящих на меня пар глаз. Через мгновение раздались оглушительные аплодисменты, и, воспользовавшись этим шумом, я показала Софье на опустевшую за время чтения рюмку.
— Быть может, у гостей есть какие-то вопросы? — по обыкновению театрально изрёк Фёдор, а после его вопроса человек пять подняли руки.
— Нет-нет-нет! — я встала со стула. — Никаких вопросов.
— Ну хотя бы один!
— Нет.
— Жень, ну один? — в разговор вклинился Макс, который, я не поняла как, оказался на полу передо мной.
— Но только один.
— Кого спросим? — посмотрел на меня Фёдор.
— Да кого угодно.
Фёдор указал на улыбающуюся девушку в сине-голубом сарафане с уродливыми золотыми крапинками — словно она участница ансамбля «Золотое кольцо». Та буквально запрыгала от счастья и чуть ли не пустилась в хоровод. Ну точно «Золотое кольцо».
— Я слушаю вас.
— Евгения, спасибо вам, что пришли сегодня и выступили перед нам. Я вот тоже мечтаю стать писательницей, как и вы. — смущённо добавила девушка. —Скажите, вы считаете себя счастливым человеком?
От такого неожиданного вопроса я впала в ступор, ведь была уверена, что она спросит что-нибудь о том, как я стала известной. Через мгновение в дверном проёме зала появилась Софья, принеся с собой ароматный запах свежесваренного кофе. Она поставила рядом со мной рюмку, а сама бесшумно вернулась к двери и облокотилась на косяк, в ожидании, что я отвечу.
— Уф, какой вопрос… А как вы думаете сами?
— Судя по тому, сколько вы пьёте, мне кажется, что нет. — Уверенно ответила Надежда Кадышева.
«Вот же дерзкая сука!» — подумала я. Все направили взгляд сначала на участницу ансамбля, а потом на меня.
— Женя, жги! — шепнул Макс.
— Увидев ваш сарафан, я сначала решила, что у вас только нет вкуса. А сейчас вижу, что ещё и такта… — девица мгновенно покраснела, ведь все уставились на её наряд. — Конечно, я счастлива, потому что у меня есть возможность делать то, что я хочу, благодаря деньгам и свободе.
— Но нет главного — семьи. — Хороводница не унималась, я же начинала закипать, но не могла себе позволить вспылить.
— У меня есть семья, — с непринуждённой улыбкой ответила я.
— Но детей и мужа нет.
— По-вашему, это главное?
— Конечно.
— А у вас есть муж и ребёнок?
— Нет, но для меня это важнее свободы и денег.
— Но и я не утверждала обратного.
— Тем не менее, вы сказали, что ваше счастье в свободе и деньгах. Моё же — в муже и детях.
— Так говорят, как правило, те, у кого не хватило смелости и ума на то, чтобы жить свободно и с деньгами.
— Но… — Кадышева хотела что-то возразить, но я её перебила.
— Да, и ещё нет вкуса. Фёдор, попрошу на этом закончить нашу полемику.
— Конечно-конечно! — сказал Шаляпин и вышел ко мне.
— Ваше здоровье, — я подняла в воздух рюмку, взглянув на негодующую хороводницу.
— Дорогие друзья! Поаплодируем Евгении, автору романа «Полтора года»!
Пока все аплодировали, я незаметно проскользнула в толпу, прошла мимо Софьи, дошла до ванной и закрылась там. Облокотившись на раковину, я сделала несколько глубоких вдохов…
Боже, как я смогла выдержать эту атаку? И чего она вообще до меня доебалась — эта ведическая доморощенная дева? Я опять почувствовала дрожь в руках и головокружение, но решила, что не буду пить ещё «Ксанекса». Когда мешаешь его с алкоголем, наутро могут быть конкретные провалы в памяти, что привело бы к ещё большему стрессу.
— Евгения, с вами всё хорошо? — я услышала мягкий и заботливый голос Софии.
— Ну так, не очень, — честно ответила я.
— Не хотите меня впустить?
— Нет.
— Точно?
— Да.
— Ну хорошо, — ласково, словно это твоя любимая бабушка, а ты её нашкодивший обожаемый внук, ответила Софья. — Я сейчас буду всем наливать кофе. Если тоже захотите — дайте знать.
— Угу.
Нежный голос хозяйки дома пролился, словно бальзам на душу. Мне было жутко противно врать и играть в надменную снобскую заносчивую суку, но если бы я размякла, то какой-нибудь мудак написал бы об этом в фейсбуке, другой бы репостнул, третьим бы оказалась помощник ассистента редактора какой-нибудь третьесортной жёлтой газетёнки и из этого бы раздули целую историю, с учётом того, что в глазах большинства читателей и маркетологов моего издательства я — эдакий затворник — и, честно, мне очень не хотелось расставаться с этим образом.
— Жень, ты там не писаешь? — на этот раз из-за двери прозвучал голос Макса. — Мне Софи сказала, что ты тут.
— Макс, я в ванной.
— В ванну тоже можно писать.
— Но я этого не делаю.
— У тебя всё хорошо?
— Да.
Я отодвинула щеколду и вышла.
— Это тебе, — Макс протянул мне кружку с кофе.
— Спасибо, дорогой, — я поцеловала его в щёку.
— Пойдём отсюда?
— Давай. Но дай мне 10 минут, я пообщаюсь с Фёдором и Софьей. Они мои хорошие друзья.
— Они замечательные.
— Я и не сомневался, что тебе понравятся.
Пока я одиноко сидела на кресле в спальне хозяев квартиры, где, по словам Фёдора, меня никто не будет донимать, Макс договаривал с ним свои десять минут. Я же попивала кофе и осознавала, что меня начинает одолевать мерзейшее чувство… Чувство, когда ты кому-то нагрубил или нахамил, может, даже и заслуженно, но в душе понимаешь, что собеседник твой был прав. Конечно же, я несчастлива, конечно же, я бухаю и мешаю алкоголь с таблетками, разумеется, с такой жизнью и кучей проблем, которые вынесут мозг даже самому адекватному и морально здоровому человеку, у меня не может быть семьи и детей. И — конечно — в этом тяжело сознаваться себе, что уж там до ансамбля «Золотое кольцо» и гостей литературно-гастрономического квартирника… Тихо, еле слышно в комнату вошла Софья.
— Евгения, я вам не помешаю? — словно ласковый горный ручей, прозвучал её голос.
— Нет-нет, вы что.
Софья присела на углу кровати напротив меня.
— Мужчины начали говорить о работе, и я решила им не мешать.
— А Фёдор и Максим работают вместе?
— Не знаю деталей, но насколько мне известно, Фёдор — клиент компании, где работает Максим.
— Поняла. А вы чем занимаетесь?
— Ничем. — Софья смущённо пожала плечами, и её лицо налилось краской. — Я окончила факультет искусствоведения, недолго проработала в музее, а потом встретила Фёдора и как-то стало не до работы.
Не зная, что ответить, я многозначительно кивнула.
— Евгения, если честно, мне очень хочется кое в чём вам сознаться.
— Да… — настороженно ответила я.
— Знаете, я так вам завидую… Вы пришли к нам — очаровательная состоявшаяся писательница — сразу всех покорили. А как вы парировали той девушке… Она, конечно, была очень бестактна. Такое утверждать… — на этой фразе Софья сдвинула брови. — Я на вас смотрю и думаю — о боже, а чего достигла я? И как вам всем удаётся быть такими невероятными женщинами?
Я потеряла дар речи. Да что уж там — мой язык пошёл на закуску «Ксанексу» и коньяку. Тогда я промямлила в ответ что-то невнятное, типа «Ой, да ладно вам», но уже позже пришла к мысли, что если Бог и есть, то он невероятный шутник… Ну вот как так? Я была уверена, что Софья — образец женского счастья, она же — завидовала мне и моим успехам. Бедные хотят быть богатыми, богатые устают от ответственности, которую нужно нести за всё своё состояние, и мечтают о простой жизни… Если этому всему и было какое-то логическое объяснение, то я к нему точно не приду. Не в этой жизни.
— Жень, поехали? — в моё мямленье вклинился Макс.
— Да, поехали. — я встала с кресла. — Софья, спасибо вам за всё! Вы потрясающая!
— Ой, да ладно. — она опять засмущалась. — Вам спасибо, что пришли.
Мы вышли в коридор, оделись, ещё раз обменялись любезностями с хозяевами и — покинули этот литературный обитель.
Автор рисунка Наташа Иванова
Купить роман «Йенни» и его первую часть «Кир» можно на официальном сайте книги