«Клиньянкур». Основано на реальных событиях

Посвящаю маме

Представьте: Париж, жаркий июльский день, по улице, недалеко от станции метро «Порт-Де-Клиньянкур», идут двое — очевидно туристы, потому что очень уж выбиваются из местного колорита. У них лёгкое и даже немного приятное похмелье после литра вина, выпитого на Марсовом поле, их ноги гудят после вчерашнего марш-броска от Монмартра до Эйфелевой башни через площадь Бастилии и набережную Сены, но несмотря на физическую усталость — они всё равно красивы. Потому что молоды. Потому что вся жизнь впереди: полная невероятных событий, одно из которых произойдёт с ними уже меньше, чем через час…

— И это та самая блошка? — Спросила она удивлённо, когда они шли вдоль рядов китайского рынка, среди которых безостановочно сновали темнокожие продавцы.

— Слушай, ну судя по карте мы где-то рядом. — вдумчиво ответил он, глядя в телефон. — Так. Давай попробуем выйти отсюда и ещё раз оглядеться.

— Давай.

Они дошли до «просвета» в виде небольшого пешеходного перехода и перешли на другую сторону улицы. Пока он изучал территорию с помощью карты айфона — она, заскучав, начала глазеть по сторонам. Вроде бы совсем чуть-чуть отъехали от центра Парижа, а уже — немного трущобы… В прошлый раз, когда они приезжали сюда, то жили в элитном районе у бойфренда её подруги, а сейчас сняли квартиру недалеко от канала «Сен-Мартен». При желании в Париже везде можно разглядеть грязь и нищету, но сейчас этого нельзя было не замечать. Ей казалось это таким странным и совершенно нетипичным для неё — до безумия любить город, который постоянно чем-то отталкивает и неприятно удивляет.

Внезапно её внимание привлёк комично одетый в рокерский прикид мужчина, который шёл по улице, громко говорил по телефону, активно жестикулировал, как неожиданно его телефон выскользнул из руки и — к несчастью мужчины — попал ровно в щёлку решётки, ведущей в канализацию.

— Дим, смотри! — сказала она, взяв своего спутника за руку. Хотя смотреть было уже не на что. Всё случилось.

— Куда?

— Прикинь, тот дядька только что телефон в канализацию уронил.

— Как так?

— Ну выскользнул из рук.

— Жесть. Я б так не хотел.

— Да уж, приятного мало.

Мужчина стоял у решётки, обречённо смотря вниз… Через мгновение он развёл руками, глубоко вздохнул и медленно пошёл вперёд. Словно потеря телефона означала: спешить больше некуда…

— Слушай, ну вообще, блошиный рынок через дорогу. — задумчиво произнёс Дима.

— А мне кажется, что там китайский.

— И мне. Короче, Кать, — он обратился к ней, убирая телефон в карман джинсов. — Давай походим по кругу и уж как-нибудь мы туда точно попадём.

— Давай. — Катя пожала плечами и смиренно улыбнулась.

Никто из них не было фанатом старины, барахолок или ещё каких-нибудь диковинных вещиц. Но, безусловно, Катю это всё завораживало. Сложно любить Париж и не проявлять хотя бы малейший интерес к блошиным рынкам, особенно к этому — самому крупному и известному в городе. Блошиный рынок «Марше-о-Пюс де Клиньянкур» существует с 1871 года… Это, бесспорно, местный колорит, без которого Париж — не Париж. Ну а Дима просто любил приключения, и это — очередное. Правда, была ещё одна причина, почему они искали этот рынок. Мама Кати. В прошлом году её родители ездили в Прованс, откуда привезли несколько антикварных плюшевых мишек для маминой коллекции. Кто знал — быть может и здесь получится урвать что-нибудь эдакое и привести в качестве подарка.

Они, свернув с проспекта Мишле, повернули на улицу Розье.

— Ты уверена, что мы идём туда, куда надо? — спросил Дима, удивлённый решительностью Кати в совершаемых поворотах.

— Не знаю, но почему-то мне кажется, что да.

— Ладно, гуляем так гуляем.

Они шли по Розье вдоль небольших одноэтажных зданий, отдалённо напоминающих гаражи… Катя резко остановилась.

— А давай зайдём сюда?

— Сюда? — Дима удивлённо посмотрел на открытую зелёную калитку, расположенную в узком проходе между крошечными одноэтажными зданиями, напоминающими какие-то склады, за которой виднелись лампы Алладина и персидские ковры.

— Ну да.

– А что там?

— Я не знаю, но давай зайдём. Пожалуйста!

— Ну пошли. — Дима видел, как горят Катины глаза, поэтому был не в силах отказать. Несмотря даже на то, что перспектива идти в логово Алладина среди каких-то гаражей его не сильно прельщала.

Дима прошёл в калитку первым, а Катя — следом за ним. Они увидели узкую лесенку, ведущую вниз. С каждой ступенькой им открывался более широкий обзор, и так, вместе с лавкой Алладина, которую они уже видели целиком, перед ним предстал он сам — «Марше-о-Пюс де Клиньянкур» — собственной персоной.

— Обалдеть! – с восторгом сказала Катя. — Это ж как платформа 9 и 3/4! Мить, как ты думаешь, все заходят сюда через этот маленький тайный ход?

— Вряд ли. — Дима, несмотря на отпускающее состояние готовности отбиваться от Алладинов, всё равно был ещё немного напряжён.

— Пойдём! — Катя быстрым шагом направилась к лавкам, уличным столикам, напольным вешалкам и всему остальному. — Не знаю, как ты к этому отнесёшься… Хотя знаю… Но я куплю здесь всё.

— Хорошо, что ты понимаешь меня без слов. — Дима шёл следом, то и дело озираясь по сторонам. И нет — дело было не в Алладинах, а в рынке. Это настоящая сказка!

У Кати разбегались глаза: старые жестяные банки из-под конфет, первые издания романов французских писателей, старые пальто и пиджаки, книги, антикварные брошки и жемчуг, потёртые, но ещё не потерявшие свой шарм, персидские ковры. Однако очарование быстро разбилось об айсберг реальности: всё было не дешевле 40-50 евро.

— Мне тут, конечно, всё нравится, — сказала Катя. — Но вряд ли мы найдём что-то жизненно необходимое стоимостью хотя бы в 100 евро…

— Нет, ну если это будет что-то жизненно необходимое, то можно будет и подумать.

— Серьёзно? — в глазах Кати затеплилась надежда.

— Да, но только жизненно необходимое.

Спустя полчаса прогулки по рынку и дискуссий о том, что более жизненно необходимо: набор наполовину исписанных блокнотов начала 20 века или винтажное пальто 70-летней давности — они забрели в абсолютно неожиданную часть рынка. Она была крытой. Под навесом встречались дорогущие лавки с антикварной мебелью, стоимость которой не ограничивалась тремя нулями, а также милое и немного аляпистое кафе, наполненное душевными звуками играющего аккордеона.

Они неспешно прогуливались по крытой части рынка, трогали руками то, что трогать было нельзя, заглядывали туда — куда смотреть тоже запрещалось — и продолжали оживлённо обсуждать истинное значение словосочетания «жизненно необходимое». В один момент Дима резко оборвал их разговор.

— Кать, смотри, — он указал на витрину справа от них. — Таких мишек твоя мама коллекционируют?

— Сейчас гляну, — ответила Катя, и они подошли ближе. — Да! Очень похожи.

—May I help you? ¹ — из-за витрины выглянула полная брюнетка с лёгкой рыжиной в волосах и с тонкими чертами лица.

— No, thanks, we’re just watching!  ² — ответил Дима.

— Ok, I am…  ³ — незнакомка не успела договорить, как Катя её перебила.

— How much for this one?  ⁴ — Катя ткнула пальцем в малютку медведя.

— Eighty euro. ⁵

— Дим, давай возьмём!

— Кать, 80 евро за какого-то крошечного старого мишку. Ты серьёзно?

— Ну а почему нет?

— Это больше пяти тысячи рублей.

— Ну пожалуйста!

— Кать, пять тысяч рублей за крошечного старого медведя! — в тот момент они однозначно смотрели на мир разными глазами.

— Is everything fine?  ⁶ — обратилась к ним милая продавщица.

— Oh, yes. I want to buy this bear, — Катя показала пальцем всё на того же крошечного мишутку. — but my husband doesn’t want to, and I am feeling sad about it.  ⁷

— Ha-ha-ha, — женщина мило рассмеялась. — All husbands are the same.  ⁸

— I am not againts, I’m just out of this teddy bears world.  ⁹

— I’ll make you a discount 10 euros. This teddy bear is special, like everyone in my store of course, but this one has his own story.  ¹⁰

— What story? Tell me! ¹¹ — Катя уже забыла о том, что планировала покупать мишку.

— It’s 93 years old. I bought it from one old lady that lived in her own house near Paris. She was lonely and decided to go to the nursing home and sold most of the things she had, and I bought this teddy bear from her.  ¹²

Катя взглянула на медведя, лежавшего перед ней. 93 года… Кто играл с ним? Сколько поколений детей? Кто его сшил? А, может, это была детская игрушка той самой женщины, которая решила переехать в дом престарелых? Мишка был выцветшего персикового цвета, а на плечах у него была маленькая накидочка — коричнево-синевая. Судя по всему это был мишка-девочка.

— Very sad.  ¹³ — сказал Катя, вздохнув.

— Yes, kinda sad, but she sold it to me because she knew that I’ll take care of it. Why are you interested in teddy bears? ¹⁴

— Oh, my mom creats teddy bears!  ¹⁵ — на этой фразе Катя полезла в сумку, чтобы достать мишку-малютку, которого сшила её мама.

Выудив мишаню из сумки, она посадила его рядом с другими мишками.

— Very sweet guy!  ¹⁶ — заметила женщина, взяв Катиного мишку в руки.

— Thanks. Do you create teddy bears?  ¹⁷

— No-no. I just restore them and sometimes make clothes.  ¹⁸

В ту секунду Катя вспомнила про Диму, резко обернулась, испугавшись, что он, не выдержав мишковых диалогов, ушёл. Увидев своего спутника рядом, Катя выдохнула.

— Дим, прости, пожалуйста. Я тут заболталась.

— Да ничего. Ну что, будешь его брать?

— Думаю, да.

— We take it.  ¹⁹ — сказал Дима продавцу, глубоко вздохнув.

— Nice! And give me a smile sweet, gentleman! ²⁰— сказала женщина, так очаровавшая Катю.

Дима неохотно улыбнулся, спросил, принимает ли она карточки, и, узнав, что да, протянул свою визу.

— Ты ведь понимаешь, что я это делаю, только потому что очень тебя люблю?

— Да. — Катя сияла улыбкой. — Мама будет очень рада.

— Тогда и я буду рад. — сказал Дима.

— Here is your bear, ²¹ — женщина протянула бумажный пакет с мишкой Кате, а потом обратилась к Диме. — And you, gentleman, can choose any postcard you want. It’s a gift from me.  ²²

— О, давай выберем! – обрадовалась Катя.

— Нетушки, — иронично признёс Дима. — Тебе мишка, мне открытка. Сам выберу.

Катя расплылась в улыбке. Глядя на то, как Дима, сдвинув брови, скурпулёзно перебирал старые открытки, она физически ощущала, как тесно в тот момент было её душе в груди. И почему, когда один человек чувствует безграничную любовь и бескрайнее умиление к другому человеку, душа в эти моменты всё время хочет вырваться из тела? Есть ли этому хоть какое-то объяснение?

— This one. ²³ — сказал Дима и протянул женщине открытку, на которой был запечатлён мальчик с наркоманскими глазами и подтаявший снеговик, а оборот был полностью исписан французскими словами.

— Nice choice. Take it. ²⁴ — c улыбкой сказала наша новая знакомая. — And promise me that you’ll never offend this beautiful lady.  ²⁵

— Of course I won’t. ²⁶ — удивлённо сказал Дима, неудомевая — с чего она вообще решила, что он может обижать свою жену?

— Well, nice.  ²⁷

Взяв мишку и открытку — Дима и Катя пошли дальше гулять по рынку. Перед этим, конечно же, попрощавшись с потрясающей женщиной — очаровательной продавшицей старины.

— Дим, я так счастлива.

— Почему?

—Эта женщина такая славная. И мишку такого урвали…

— И открытку. — добавил Дима.

— Куда ж без неё.

Продолжая гулять по узким улочкам блошиного рынка, то и дело успевая собирать обратно свои разбегающиеся глаза, Дима и Катя каждым миллиметром своих тел ощущали жизнь. Вдыхали её, с благодарностью выдыхали и ни на секунду не сомневались, что они находятся там, где должны быть. Дима думал о том, каким был дураком, что жалел деньги на медведя — «Катина мама родила мне Катю, мишка — это самое малое, что я могу для неё сделать», а Катю, как и всегда, посещали мысли о вечном: «Наверное, чем сильнее ты чувствуешь жизнь в молодости, тем больше у тебя будет топлива для старости». И в этой размеренности и неспешности, пока один думал о насущном, а вторая витала в облаках, произошло непредвиденное.

— Дима! — вскрикнула Катя.

— Что? Что случилось?

— Я не спросила как её зовут!

— Кого её?

— Продавшицу мишек!

— Зачем тебе её имя? — не понимал Дима.

— Ну как зачем? Что я скажу маме? «Вот тебе мишка от тёти с рынка?». Нет, надо узнать! Давай вернёмся, пожалуйста!

— Да без проблем, если это, конечно, не ловушка, чтобы заставить меня купить ещё одного медведя за 80 евро.

— Никаких ловушек! — со всей серьёзностью ответила Катя и ускорила шаг.

Через минуту, запыхавшиеся, они прибежали к уже знакомому прилавку. К счастью, продавщица была там. Мало ли — вдруг она отошла на обед?

— Is everything fine?  ²⁸ — удивлённо спросила женщина, продавшая несколько минут назад Диме с Катей медведя.

— No! I forgot to ask your name! ²⁹ — звонко произнесла Катя.

— I am Tea-Elizabeth. I’ll give you my business card! — Тэа-Элизабетт полезла в маленький шкафчик и достала оттуда свою визитку. — Here you are.  ³⁰

— Thank you! Very beautiful name. ³¹ — сказала Катя, взяв в руки визитку.

— And what’s yours?  ³² — спросила Тэа.

— I am Dmitry and she’s Ekaterina.  ³³ — к разговору подключился Дима.

— Oh! You’re russians! I thought so at first…— Радостно сказала Тэа-Элизабетт, а потом грустно добавила, — My grandmother was russian… ³⁴

— Wow, really? ³⁵ — удивилась Катя, радуясь внутри тому, что она послушала внутренний голос и всё-таки вернулась к Тэе.

— Yes, but it’s a sad story…  ³⁶

— Tell me, please! ³⁷ — Катя не собиралась отступать.

Тэа-Элизабетт изменилась в лице, затем бросила недоверчивый взгляд на Катю и Диму, но всё же продолжила говорить.

— Look at this portrait… — она показала на картину, висевшую на стене слева от неё. — My grandmother was a cousin if this family…  ³⁸

Катя потеряла дар речи, а Дима, подобно Тэе-Элизабетт, также бросил на висевший потрет недоверчивый взгляд… На нём была изображена — не много не мало — а семья самого Александра III.

— Oh my God… — сказала Катя, переведя дыхание. — How? ³⁹

— After the October Revolution my grandmother had to escape to save her life, so she ran to France… Here she met german — my grandpa — got married to him and gave birth to my mom. Than my mom married to french and then I was born. ⁴⁰.

— What was your grandma’s name? ⁴¹ — спросил Дима.

—  I can’t tell… Moreover she changed her name when she moved to France… ⁴²

—You were right, it’s a very sad story… ⁴³ — сказала Катя, представив, как это было ужасно — бежать из родной страны, от всех, кого знаешь, чтобы спасти свою жизнь, а потом и вовсе узнать, что царскую семью жестоко убили…

— Yes… Her family was very rich, but they lost everything… — Тэа-Элизабетт глубоко вздохнула. — It’s life… ⁴⁴

— This portrait is not for sale? Is your grandma depicted on the paint? ⁴⁵ — спросила Катя, показав на изображение Александра III с семьёй.

— Of course not! — возмущённо сказала Тэа, а затем добавила. — It’s our family’s heirloom. Sorry I can’t answer your second question… ⁴⁶

— Have you ever been in Russia? ⁴⁷ — почувствовав напряжение, Дима решил сменить тему.

— Yes. Before my grandmother died she told me that I have to visit Russia someday… Six years ago me and my husband went to Moscow and Saint Petersburg. ⁴⁸

— Did you like it? ⁴⁹

— Yes. Saint Petersburg is very beautiful. ⁵⁰

— You still cannot say, what was your grandma’s name? ⁵¹ — Катя всё никак не могла угомониться.

— No, sorry. ⁵² — сказала грустно Тэа и махнула рукой какой-то женщине, которая шла по узкой улочке в сторону лавки, где мы стояли.

— Thank you for your story. I think we have to go… ⁵³  — сказал Дима и взял за руку Катю.

— Thank you, sweet lady and handsome gentleman. My pleasure is to talk to you. ⁵⁴ — сказала Тэа-Елизабетт улыбнувшись. В этот момент к нам подошла женщина — судя по всему, подруга Тэы — которой она махала.

— You’re amazing… Thank you! ⁵⁵  — сказала на прощание Катя, а через мгновение Дима увёл её за руку в сторону от лавки.

Некоторое время они шли молча… Дима первым нарушил молчание.

— Кать, ты веришь ей?

— Конечно, верю…

— А я вот не знаю.

— Смысл ей нам врать? Медведя мы уже купили, вряд ли это байка для привлечения русских туристов. Да и ты видел, как она выглядит? У неё реально есть черты Романовых!

— Ты преувеличиваешь! И кем приходится её бабушка Романовым?

— А прикинь, она — принцесса Анастасия?! И ей действительно удалось спастись?

— Кать, — Дима усмехнулся. — Уйми свою буйную фантазию и не додумывай того, чего нет!

— Но почему-то же она не назвала имя своей бабушки?

Катя и Дима шли по рынку, продолжая оживлённо спорить о случившимся…  И хоть Дима не подавал виду, но он был впечатлён не меньше, чем Катя. Да и как тут не удивишься? Не каждый день встречаешь родственников царской семьи. Тем более — в Париже. Тем более — при таких удивительных обстоятельствах…

Что же до Кати — она не могла поверить своему счастью. Её всю жизнь преследовали удивительные люди и невероятные истории, как, наверное, и любого писателя — даже пока не состоявшегося — но эта встреча произвела на неё особое впечатление. И хоть Катя осознавала, что вряд ли бабушка Тэы-Элизабетт могла быть принцессой Анастасией, всё равно где-то в душе она надеялась, что это так… Ну а что ещё делать с чудесами, кроме как верить в них?

Впереди их ждал наполненный светом и теплом день. В какой-то момент они даже забыли о случившейся встрече — и только шуршание бумажного пакета в сумке Кати, в котором лежал купленный мишка, напоминали о Тэе-Элизабетт и её удивительной истории семьи…

Когда поздно вечером они вернулись домой в квартирку у канала «Сен-Мартен», поужинали багетом, сыром и вином — Дима пошёл отдыхать в спальню, а Катя села за стол, чтобы записать в свой специальный блокнот для путешествий всё, что с ними сегодня произошло… Тихо играло парижское радио TSF Jazz, из окна дул тёплый летний ветерок, вдалеке мерцала Эйфелева башня, и Катя поняла, как она счастлива. Прямо здесь и сейчас. Вот в этом вот моменте, который через мгновение ускользнёт от неё… Как и всё в этой жизни ускользает… А где-то в глубине её души теплилась маленькая, но непоколебимая надежда, что всё-таки это была она. Принцесса Анастасия…